Все живое, рождаясь, пропитано одной-единственной сверхзадачей: выжить. И борьба за выживание начинается еще до рождения, и заканчивается только со смертью. Выживание нужно только для выживания, и ни для чего больше. Никакого смысла в этом нет. Можно говорить, что это нужно природе или еще кому, но это не так. И планете тоже даром не надо, что любой предмет, подкинутый в воздух, упадет на землю (доказано Zanussi... Тьфу! Ньютоном). А зачем? Просто так устроено. Он падает – и все. Точка. Все живое стремится к выживанию. А если кто-то не стремится, отыскался такой фрукт, то это ничего не меняет.

Выживание подразумевает борьбу: нельзя выживать, ни за что не борясь. И если «Марс атакует», то вся планета забудет все свои вражды и объединится, чтобы отдубасить всех марсиан оптом. Если же Марс не атакует, то идут войны между странами. Если не идут войны между странами, то идут межнациональные конфликты. Если они тоже не идут, то идет борьба за привилегии в обществе. Если все сыты и всем здорово, то война будет идти в семье. И, наконец, если человек одинок, то он будет воевать сам с собой (преодолевать себя, бороться с вредными привычками, и так далее). Это искусственное разделение: и на самом деле война (или борьба за выживание) напоминает шампур для шашлыка, на который нанизаны все виды борьбы, – от инопланетной до внутриличностной.

Война и борьба не идет ради борьбы, но ради побед и достижений в этой войне. (К слову сказать, если все блага будут кем-то созданы, то такое общество рухнет по определению. Может быть, именно поэтому не только реальные, но даже литературные эксперименты писателей неизбежно заканчивались провалом). Благ и укрепления выживаемости нужно именно добиваться, а не получать их от кого-то (нищие страны можно завалить золотом и пищей, но они все равно останутся «осью зла и терроризма»). И только в том случае, если это достигнуто, все живое немного успокаивается, у него исчезает остервенелость. И вот большой и могучий дуб, которому ничего больше угрожает, может приютить под своими кронами маленькие и слабые растения. А какая-нибудь США – расходовать многомиллиардные суммы на благотворительность или помощь (здесь интересно заметить, что с любым человеком, кто добился большого богатства, вдруг случается острый приступ благотворительности).

Кстати, всего лишь за день до атаки на здания Всемирного Торгового Центра (или даже в тот же день) оценка ситуации, когда Америка может подвергнуться внешней угрозе, была расценена как незначительная. Но после случившегося психоз выживательности просто неизбежен: объединение нации, лишний триллион долларов на борьбу с терроризмом, или создание новых видов вооружения, новых спецподразделений, и, наконец, прямая атака на все то, что подразумевается опасным: безжалостно и без разбору.

Ну да ладно, это я увлекся, а ведь речь идет о любви. Выживает человек для себя и только для себя. Если на этом фронте все идет хорошо, то он может немножко повыживать для других. Если для других тоже все замечательно, то он повыживает для нации. И он делает только потому, что во всем том, чем он уже не является, все же есть значимая часть его самого. Он часть семьи. Или часть очень крупной организации. Или он часть нации. Выживая для нее, он обеспечивает себе безопасность.

Так что наиболее мощный и максимально запрограммированный генетически компонент любви – это любовь к самому себе. И любовь к самому себе мало чем отличается от сексуального удовольствия, если, конечно, понимать это не буквально, а как метафору. Оргазм – высший элемент природной задачи размножаться. Можно испытывать оргазм, но не размножаться, но для природы это уже безразлично, она такие тонкости не предусмотрела. Любовь к себе – это высший элемент природной задачи выживать. Если вы кушаете сытно и вкусно, если вы живете в свое удовольствие, если вам хорошо и комфортно, то ваши гены радуются: вот как мы замечательно выживаем! Ну а то, что при этом можно помереть от ожирения, уже не берется в расчет, и в генах этого нет. Главное – есть побольше и повкуснее, в этом суть мира и счастье жизни.

Любовь к себе – это не обязательно вкусно кушать. Это любое положительное отношение к себе вообще. Как я выгляжу. Что я умею. Чего я добился. Какое социальное положение я занимаю. Какую замечательную поэму я написал, и какую прекрасную механизму создал. И так далее, и тому подобное. И если кто-то скажет, что любить себя бессмысленно, то я скажу: э-э-э, нет, любовь к себе очень даже имеет смысл. И этот смысл – выживание. Ну а выживание уже полностью бессмысленно. Оно не имеет смысла, оно просто есть, как есть притяжение Земли или центробежное ускорение.

Некоторые считают, что выживание – это именно тот самый феномен, который порождает войну, агрессию, убийства или всякие другие злободневные штуки. Это, в общем-то, правильно. Но выживание выходит за рамки агрессивности, хотя бы как любовь к себе. Или это многие мутированные и социально трансформированные акты. Например, человек, уверяющий, что «все – дураки, а он один умный», делает то же самое, что и человек, который лупасит другого, или муж, который кричит на жену. Эти действия, по сути, идентичны.

Итак, любовь в первую очередь и в наибольшей степени зиждется на любви к себе и своем желании (запрограммированном, неизбежном, неосознаваемым) выживать и завоевывать привилегии, безопасность и удовольствие. В нашем чувстве, в его первооснове, заложен наш личный интерес, наша потребность. И это фундамент, на котором стоит дом любви.

Кстати, косвенно это доказывает и тот факт, что человек очень легко называет любовью все, что ему нравится, все, что он хочет получить. Вот Я люблю апельсиновый сок. Я люблю модные вещи. Я люблю развлечения. Я люблю секс. Я, Я, Я. Люблю.